QUO VADIS …

Для чего я это пишу? Хочу рассказать и показать, что никогда не поздно искать и находить себя. Чувствовать в себе любопытство, мечтать. Снять ограничения, перешагнуть заборы и заборчики, выстроенные когда-то нами самими или кем-то другим. Менять себя, свою жизни, делать что-то по-другому.

Что такое быть свободным? Можно ли быть свободным? Кто нам разрешает или не разрешает делать то, что очень хочется? А, ну да… Я взрослая, серьезная, ответственная. Я должна, я обязана. Для кого и для чего я живу?  Об этом некогда думать– надо бежать …  Надо зарабатывать деньги, воспитывать ребенка, учиться, помогать родителям, заниматься личностным ростом… Тихая музыка, в комнате прохладно. Мне спокойно и хорошо. Я чувствую счастье, разлитое вокруг, окутывающее меня облаком. Когда у меня такое настроение, я работаю, я хочу обнять весь мир, я всех люблю!
За окном знойное шумное московское лето. Я вспоминаю, когда я разрешила себе жить, творить, мечтать?   
Была зима. И мне не хватает фантазии, чтобы не сравнить себя с загнанной лошадью, которой бежать тяжело и остановиться она не может. Скоро 40 лет, говорят, что это рубеж. Что в активе? Два высших образования. Дочь-подросток, живем вдвоем. Развод. Незаконченные отношения с любимым. Неоконченная аспирантура, здесь же неоконченная диссертация – все какое-то брошенное. Отсутствие постоянной работы и, как следствие, стабильного заработка. Перечитана куча литературы по психологии, есть желание улучшить ситуацию сегодняшнего дня и ощущение, что я все время латаю дыры: в своей жизни, в бюджете, в отношениях с родителями и дочерью, в подготовке к занятиям с учениками, в научной работе. Кривая шкала ценностей, прокисшие правила жизни... В канун Рождества отыскала в интернете тренинги по арттерапии. Для дочери старалась (все лучшее детям) – она натура творческая, рисовать любит, а я с ней за компанию тоже схожу. Ну, думаю, у меня жизнь не заладилась, так пусть хоть ребенок мой счастлив будет. Порисует, найдет для себя что-нибудь интересное, новое.
И вот оно, новое...

Я же ответственная, и мне надо обязательно все контролировать. Думаю, что я всем вокруг  управляю. Ну да, и на роль второго плана я не согласна - только героиня. То есть главная роль, ни больше и ни меньше. В тот день все пошло не по моему плану, не по моему сценарию. Наташа, тренер, как бы случайно заняла меня какой-то ерундой, на мой взгляд. Попросила порезать полоски из бумаги, мол, пока народ собирается, помоги мне. Дочь в этот момент оказалась в другом конце комнаты, и проследить за её приличным поведением, которое является, конечно же, индикатором правильного воспитания, а значит, характеристикой меня, как хорошей матери, не представлялось возможным. Я заволновалась, а тут - голос Наташи: « Рассаживайтесь, и начнем.»
Я таки успела усесться рядом с дочерью - контроль и опека! Группа, десять человек, познакомились, по два слова о себе, о целях визита. А я-то с дочерью пришла, мне-то сказать нечего, какие еще цели? Я взрослая, самостоятельная, к тому же положительная героиня. Сама все знаю, ну и сказала, мол, работа научная не пишется, за вдохновением пришла (звучит неплохо, оценила я со стороны, как сценарист и режиссер). Первое задание: нарисовать….. теперь уже не помню, что, но … сразу подумала: издевается! Я же не умею рисовать, я пришла, вот и научите меня! Нарисовала детский рисунок  цветными карандашами: небо, поле, дорога. По обочине деревья, солнышко светит. Наташа комментировала рисунки участников тренинга, а я отключилась и думала о том, для чего каждый из этих людей пришел сюда, неужели  хотят рисовать научиться? За три дня? Или, еще круче, разобраться со своими тараканами в голове? Да, один дяденька средних лет именно так и сказал. Я откровенно заскучала, но тут оказалось, что, разбившись на пары, мы будем рисовать красками. Мне в партнеры достался плотненький, румяный короткостриженый сантехник с обручальным кольцом на безымянном пальце. С одной стороны, я рада была, что не тетенька, а с другой стороны, думала: нетипичный сантехник, и что он приперся в выходной день рисовать, а не с женой дома телик смотрит? Он оказался вполне благосклонно настроен, даже улыбнулся мне. Упражнения, данные Наташей, захватили мое внимание, интересно стало, куда это все приведет? Дядька шутить пытался, женщина, сидящая напротив нас, тоже была вполне дружелюбна, и я незаметно для себя расслабилась, создавшуюся обстановку определила как безопасную, а людей - чудаковатыми, но милыми. Добил меня чай со всякими вкусными штуками, который Наташа предложила всем. То есть, когда захочешь, можно сделать себе чаю или кофе, съесть бутер или печенье – конфету. Когда захочешь - это неправильно, на мой взгляд, надо всем вместе, дружно, а тут … кому когда вздумается, что ли? «Ненормально», - сделала я вывод, но чаю выпила. За всеми этими делами, о, ужас, я забыла, что Аня, дочь, должна быть под контролем у меня, иначе – все, я плохая мать! Я забыла про ребенка! А ребенку 14 лет. Сейчас вспоминаю и думаю, вот где паранойя чуть не образовалась. Мне кажется, именно с того момента, с того тренинга, я и стала её, дочь, отпускать. Осознала, что она - отдельный человек, мне не принадлежит, есть у неё свои интересы, предпочтения, взгляды.

День как-то интересно и увлекательно продолжался. И в один, хочется написать, прекрасный момент, я прислушалась к себе:  что я ощущаю, когда выбираю краску определенного цвета? Я почувствовала свободу, какую хочу, такую и выбираю. Она, жирненько и красиво  меняя цвет, ползет под кисточкой и образует странные линии. Когда несколько альбомных листов были искаляканы разноцветными мазками и усеяны кляксами диких ярких цветов, я вдруг очнулась … Это я все сделала? Что за игры? Стыд какой, … хулиганство? Солидный человек, а что себе позволяет – это в первую минуту. А потом я решила, что никто за мной не наблюдает и не видит моих творческих экзерсисов, а значит, можно еще покрасить, поиграть, подурить. Это действо нельзя было назвать рисованием, но и отказать себе в удовольствии зачерпнуть краски на кисточку и повозить по белому листу бумаги я уже тоже не могла и не хотела. И вспомнилось, как в детстве, когда знаешь, что нельзя брать мамину косметику, бурчать будут, а так хотелось, что все равно брала, невозможно удержаться – поругают потом, а я сейчас возьму. Примерно такие чувства разрывали меня в тот момент, когда я без цели что-либо нарисовать выводила странные линии и завитушки разноцветными красками. А еще оказалось, что краски можно смешивать, и тогда получаются другие цвета – фантастика! Я хотела продолжения «банкета», еще поиграть в художника-живописца, а Наташа уже рассказывала, как мы будем дерево рисовать. Я слушала  в полуха и думала: зачем дерево? Так было все здорово, красиво и прикольно, а она со своим деревом. Ладно, дерево так дерево. Нарисовала, даже, похоже, получилось, чему я искренне удивилась. Теперь передо мной лежал лист бумаги, на котором сквозь утреннюю дымку виднелось дерево, склоненное ветром. (Может это я сама и была, как дерево согнутое, и жизнь моя,  как в тумане.) На этом дереве первый день тренинга закончился. Я совершенно обалдевшая, уставшая и раздробленная изнутри шла с дочерью к метро. Аня сказала, что больше не пойдет туда, – ей показалось неинтересно, не понравилось, а я уже знала, что обязательно пойду. Сама удивилась своему открытию – играть, быть ребенком, узнавать себя – безопасно, надо мной никто не посмеялся.

Так рождалось доверие к людям, к миру, к себе. Меня поразила свободная обстановка тренинга, атмосфера спокойной доброжелательности. Наташа – известный тренер, талантливый интересный человек, находящийся для меня на недосягаемой высоте, легко и просто обсуждала со мной (кто я и кто ОНА) какие-то простые вещи. Оказывается, если задавать вопросы и просить помощи, - по лбу не дадут, не покусают, а, скорее всего, покажут, расскажут и помогут. Вдохновленная этим открытием, я плохо спала ночью – перед глазами были краски, люди, мольберты, лица, холсты, и Я – свободный художник, творец. Творец своей картины, своей жизни, своего счастья! Вспоминая сквозь поверхностный сон о необычно проведенном дне, я не могла забыть то чувство радости и удовольствия, которое испытала чуть ли не впервые после раннего детства. Иногда пробивались тревожные мысли: надо статью сдавать в издательство после новогодних праздников, вторую главу диссертации заканчивать надо, занятия с учениками отменила на три дня, с дочерью не занимаюсь. А я вместо всего этого рисовать иду – чушь какая-то, абсурд. Я же ради дочери туда шла. Аня не пойдет завтра, а я зачем собираюсь идти? Ни логики, ни здравого смысла не было в этом поступке. Вторая волна беспокойных мыслей была сильнее, вспомнились слова моих родителей из далекого советского детства: «Удовольствия для бездельников и лодырей всех мастей, а честный человек обязан усердно работать и добывать свой хлеб тяжелым трудом». Вот! У меня столько дел, а я рисовать пойду? А что скажу родителям?   А что они скажут? А какой пример я подаю дочери? Безответственно, легкомысленно…

Утром я бежала на тренинг. Было минус тридцать с ветром и туманом. Я ничего не чувствовала и не думала, просто знала, что хочу туда. Накануне Наташа озвучила план на следующие два дня тренинга. Каждый из участников, как я поняла, нарисует, создаст свой собственный шедевр, который чуть ли не продать можно будет. В общем, это не каляки-маляки будут детские, а вполне достойное художественное произведение. Почему я поверила её словам, я не знаю. Я даже немного поверила в свои силы и возможности нарисовать то, что можно показать людям. Что меня выгнало из дома в выходной день, в мороз, при всех моих страхах, делах и отсутствии свободных денег на тот момент? Какая сила вела меня рано утром в общество малознакомых людей? Только сейчас могу ответить на этот вопрос, тогда не до этого было, слишком много эмоций, чувств, мыслей бродило в голове и в душе. Моё ХОЧУ было больше всех моих страхов, ограничений, обязанностей, приличий и угрызений совести. Да-а-а-а! Природу моей души не обмануть – ноги сами бежали туда, где закончилось «должна и обязана», где пахнет радостью, счастьем, удовольствием. Где можно пальцами потрогать краски и даже порисовать пальцами. Ну и что, если не получится, если буду переделывать - окружающие не осудят, не посмотрят косо и не посмеются. Какое уж там самопознание, рост, развитие… Я просто поняла, что хочу жить здесь и сейчас, что ни в коем случае я не согласна откладывать эти радости на потом. Когда наступит лето, когда будет отпуск, когда диссертация защитится, дочь вырастет, выйду на пенсию, буду старая, жизнь закончится…        

Во второй день случилось непредвиденное. Да, я выбрала себе огромных размеров раму, еще не решив, что буду рисовать. От жадности что ли? Не знаю. Хотелось нарисовать что-то округлое, без углов, обязательно яркое, жизнеутверждающее, даже с вызовом. Придумала сюжет картины, набросала эскиз простым карандашом. Получился горизонтально лежащий овал, решила, пусть это будет аквариум. Дальше я задергала Наташу вопросами:
- А  аквариум овальный бывает?
- Желтый сочетается с оранжевым?
-  А можно, чтобы он непрозрачный был?
- Рыбок много рисовать?
- А какие они должны быть?

Наташа отвечала то серьезно, показывая, что и как рисовать, то с юмором и улыбкой.
- Где посмотреть, как рисовать рыбок?
- Водоросли можно будут ажурные?
- А песок взять можно?
- Пакет запечатан, можно открыть? Ножницами? А как сыпать? Прямо рукой брать? Так?

Вот тут разорвалась бомба. Видимо, я достала Наташу своими бесконечными вежливыми вопросами (она же в самом начале говорила, что ВСЁ можно). И вопросы стала задавать она. Вокруг люди, спрашивает она спокойно, доброжелательно, но не тихо и очень внятно. Отвечать приходится здесь же.
Она: - Ты зачем спросила про пакет с песком?
Я: - Не знаю, а вдруг нельзя.
Она: - Я же говорила, что можно ВСЁ!
Я: - Ну, я же здесь не хозяйка…
Она: - Ты пришла сюда для чего?
Я: - Рисовать.
Она: - Вот и рисуй. Что тебе не хватает для этого?
Я: - Мне надо, чтобы хорошо получилось.
Она: - Рисуй хорошо. Что мешает?
Я: - Я не все знаю, не все умею.
Она: - Ты что, не знаешь, как ножницами работать? Или пакет с песком открыть не можешь? А подумать, прежде чем спрашивать, не пробовала?

Вот это был удар! Я не знала, как реагировать, вокруг народ, и они слышат этот диалог, что будет дальше? Меня отчитали, как девочку. Хотелось заплакать: как она смеет так со мной обращаться? Что я сделала ей плохого? Что не так? Я старше её, взрослый человек, преподаватель. У меня образования не меньше, чем у неё, да и жизненного опыта побольше будет. Обида и боль захлестнули разум. Видимо, Наташа знала, что делает, и куда ведет этот разговор. Понятно, что он был не спонтанный для неё, для меня -  да. Ужас, стыд, боль.  Как ребенок я открылась, как улитка высунула голову из домика, думала безопасно, и тут по этой голове и получила. Я подумала:  «Как же нечестно и несправедливо со мной поступают». Захотелось сказать все это Наташе, но после этого можно было только уйти домой. Я так думаю, что все эти мысли были написаны на моем лице, и Наташа, будучи опытным психологом, просто видела их. Она продолжала:
- Оля, а что будет, если получится не очень хорошо?
Я:  - Нет, я должна хорошо. У меня будет хорошо.
Она: - А кто определяет хорошо или не очень хорошо?
Я: - Надо чтобы ты похвалила, и чтобы всем понравилось.

Следующий удар был с еще более неожиданной стороны.
- Ах, вот, как?!  Я не могу тебе этого всего обещать. Я не могу обещать, что мне понравится твоя работа, что все будут ею восхищаться и поставят пять с плюсом. Ты хочешь все в жизни делать на отлично и с первого раза?
Я: - Да. – Упиралась я.
Она: - Если ты этого действительно хочешь, то сейчас  ты пьешь чай с баранками и идешь домой. Я ничем не могу тебе помочь. Согласна?

Конечно же, я была не согласна. Все это произошло, напоминаю, на глазах у изумленной публики. Три минуты диалога текли долго, мои слова были серыми, тягучими, липкими. Вопросы Наташи, как пощечины. Это были хлесткие удары по моим глюкам, тараканам в голове и старым протухшим правилам не моей жизни. Было больно и обидно. Разные чувства раздирали душу. Разные мысли взрывали мозг. Лицо Наташи в тумане. Я ненавидела её, себя, людей, которые все это слышат. А потом я сказала:
- Я останусь и буду дальше рисовать, можно?
Наташа не протянула мне руку помощи, с улыбкой спросила:
- Опять? Решила остаться? Оставайся! Тебе чьё одобрение нужно? Кто решает оставаться тебе или уйти?
- Я сама. Я остаюсь. – Тихо, уже успокоившись, сказала я.

У неё много дел, народу полно, всем нужна её помощь. Я осталась, рисовала, задавала вопросы, думала и… не обижалась на Наташу, я была благодарна ей за вытащенные на белый свет заморочки, которые я, осознанно или нет, прятала в разных норках своей души и головы. Картину я закончила на следующий день и назвала её «Гармония в понимании» или «Понимание в гармонии», теперь уже не помню. С разных концов моего овального аквариума плыли навстречу друг другу одинаковые рыбки, по две с каждой стороны. Они выплывали из ажурных водорослей разного вида, как будто из разных миров, и понятно было, что встреча обязательно состоится. Я смогла передать движение внутри аквариума, а рыбки с золотыми хвостами и плавниками, как и задумывалось, получились объемные, пузатенькие и очень симпатичные. Рыбки-принцессы, сказочные какие-то. И вся картина была радостная, солнечная, полная тепла и света.    
Не-е-ет, я не стала художницей, во мне не обнаружились никакие скрытые таланты живописца, дочь пошутила, что, скорее, я художник-символист .  Картина мне нравилась, и я повесила её в холле своей квартиры. Там бывали разные люди, иногда они спрашивали про картину, очень удивлялись, что это я сама нарисовала, некоторые даже хвалили и восхищались. Я гордилась тем, что не сдалась, смело разбиралась со своими внутренними драконами, гордилась достигнутым результатом – готовая работа висела назло врагам, как говорится, на радость родителям.
И это еще не все. В конце третьего дня, часа за два до окончания тренинга, работа над картиной была завершена. Я уже не спрашивала Наташу, я сама решила – раз этим произведением я сказала все, что хотела, значит, оно закончено. Наташа предложила в оставшееся время сделать упражнение - нарисовать мечту. На тот момент я очень хотела защитить диссертацию. Конечно, не на голом месте - была написана теоретическая часть, выполнена  практическая, получены интересные результаты и предоставлена их интерпретация. Но мне не хватало смелости прямо сказать о своем открытии, о том, что нового я сделала в науке. Мне казалось, что это будет недостаточно весомо, убедительно, ново. Я не спала много ночей, раздумывая: «Ну кто я такая, чтобы заявлять о своём вИдении такого сложного вопроса, как английская интонация? Имею ли я право рассказывать об этом великим и известным учёным, докторам наук, профессорам?» Я часто присутствовала на заседаниях Ученого Совета, слушала их обсуждения, высказывания и выступления, я боялась, что вес их авторитета просто раздавит меня. Ужас и страх охватывали меня, когда я представляла себя на трибуне, на месте диссертанта: «А вдруг я слишком смело заявлю о том, что нашла-открыла, а они не примут мою точку зрения, осудят». Все эти мысли сковывали меня буквально по рукам, и наступившим утром я опять не могла написать ни строчки. А тут, мечту нарисовать.… Но за три дня тренинга в моей голове какие-то глыбы прежних установок подвинулись, я осмелела и нарисовала мечту в виде большой звезды синего цвета. Написала на ней дату исполнения - 23 апреля. Сразу скажу, что успешная защита состоялась на неделю раньше. Это теперь я понимаю, что просто разрешила себе писать то, что думала, что хотелось рассказать о своей работе, без страха, что не примут, осудят. После тренинга, в каждодневной суете, я забыла и про звезду, и про даты и увлеченно работала над  последней главой, готовясь к защите. Я и сейчас разрешаю себе мечтать, думать, творить, не оглядываясь ни на что и ни на кого.
А история с картиной имела неожиданное продолжение. Через полгода, душной летней ночью, в нашей квартире раздался шум, треск и звон. Мы с дочерью выбежали посмотреть, что там разбилось. Это была картина, она упала, и сквозь треснувший пластик в оранжевом аквариуме среди зеленых ажурных водорослей плыли навстречу друг другу четыре золотисто-голубые рыбки. Дочь, родители, брат с женой уговаривали повесить её на место, а я посчитала это падение своего рода знаком. Я стала другая, жизнь вокруг меня изменилась, столько всего произошло за эти полгода нового, светлого, хорошего. На этой стене теперь другая картина. Наташина. Называется «Птицы. Домой», на обратной стороне записочка «Дом – это ты сам. Место бережет тепло твоих рук».
Путь к себе, к своим мечтам.… А что, вообще в жизни важно?
Для чего я это написала? Поделиться с Вами счастьем, радостью, любовью…