Контрзависимость как культурный феномен

Как анормальное поведение стало нормой?
Дженей Уайнхолд делится своими представлениями о контрзависимости.

Дженей Уайнхолд: Контрзависимые склонны отталкивать от себя окружающих, отгораживаться от них, особенно когда отношения становятся слишком близкими. Им важно держать марку, создавать впечатление сильного человека, который все может и который социально успешен и уверен в себе: у таких людей, как правило, есть машина, работа, партнер... Контрзависимые склонны ориентироваться на себя, а не на других, и в нашей культуре такая направленность считается эталоном, к которому все должны стремиться.

Алиса (ведущая): Что лежит за этим поведением?

Дженей: За показной бравадой скрываются страх и боль. Они боятся эмоционального сближения, так как когда-то их уже отвергли. Мы называем такое избегание травматическим реагированием, реакцией против чего-то. Я не думаю, что люди осознают этот защитный механизм, помогающий им обезопасить себя от угрозы быть отвергнутым.

Алиса: Вы говорите, что травмы развития являются ключом к пониманию нашего взрослого поведения. Что это за травмы?

Дженей: В стрессовых ситуациях мы впадаем в детские модели реагирования и мечемся между созависимостью и контрзависимостью. Травма созависимости – это травма развития в период младенчества. Это опыт глубокого соединения и эмоционального слияния, когда мать включена во все, что происходит с ее ребенком. Но мало кто из нас благополучно завершил этот этап, поэтому затем, уже во взрослой жизни, мы пытаемся забинтовать свою травму через воссоздание симбиотического опыта со своим партнером. Мы хотим, чтобы наш партнер взял на себя роль идеального родителя, чтобы он всегда был доступен, удовлетворял все наши потребности и мог читать наши мысли.
На следующем этапе ребенок проходит через процесс индивидуализации, он учится понимать, как действовать и функционировать автономно. Родители управляют попытками ребенка отделиться и в дальнейшем это отражается на его самовосприятии и взаимоотношениях с другими.

Алиса: Например?

Дженей: Например, если мать не хочет чтобы ребенок покидал дом, то она будет неосознанно пытаться удержать его возле себя, не позволяя ему исследовать внешний мир и посылая ему непрямое сообщение: «ты не можешь быть отдельным». Также родители могут посылать ребенку противоречивые сообщения: «ты можешь пойти погулять, но тебе нельзя отходить далеко от дома» или «ты можешь пойти погулять, но тебе нельзя общаться с другими детьми и играть в песочнице». Дети понимают все по-своему и интерпретируют такие сообщения как: «не будь собой, я перестану тебя любить, если ты станешь кем-то, кого я не одобряю».

Алиса: Как же вырваться из цепких когтей контрзависимости?

Дженей: Первый шаг – это признание существующей проблемы. Если вы смогли увидеть связь между своими межличностными затруднениями в настоящем и тем, что происходило с вами в детстве, то вы обнаружите, что все ваши страдания закономерны и имеют свои причины, и что многое в вашем взрослом поведении является пережиткам ранних защитных механизмов.

Алиса: Например? Как ранние защитные механизмы проявляются во взрослых отношениях?

Дженей: Ну, во-первых – это попытка убежать, просто хлопнуть дверью и не возвращаться. Другая распространенная реакция – стремление к борьбе, когда какая-то сила заставляет вас возвращаться к обидчику и доказать ему, что он неправ. И третья реакция – застывание, когда вы уходите в себя. Партнер может кричать на вас – а вы просто не можете сдвинуться с места и хоть что-то сделать.
Если я замечаю за собой одну из этих трех реакций, я знаю, что вхожу в соприкосновение с какими-то ранними переживаниями и психически регрессирую на уровень маленького ребенка, родители которого всегда эмоционально отсутствовали…  Эмоционально отсутствующий родитель – это тот, кто физически находится рядом, но эмоционально ни в чем не участвует.

Алиса: Получается, что семьи, в которых мы вырастаем: родители, близкие, друзья… да и все общество в целом заражено вирусом созависимых и контрзависимых отношений?

Дженей: Когда группа людей делает что-то вместе продолжительное время, это становится частью культуры. Америка была основана людьми, которые бежали от чего-то, люди приезжали сюда из западной Европы, потому что там их что-то не устраивало. Интересно проследить то, как эмигранты сперва обживались на восточном побережье, но когда прибывали новые партии эмигрантов, то те их вытесняли на запад. Когда же и на запад некуда стало бежать, они направились к Аляске, а затем на Гавайи. И это пример культурной традиции – целая нация пытается все время бежать от чего-то, пытается освободиться от чего-то.

Алиса: Действительно, можно сказать, что американцы ориентированы на себя, что мы нация агрессоров, сильных и напористых людей, и хотя американцы составляют 8% мирового населения, но мы используем 80% мировых ресурсов.

Дженей: Да, но в Европе нас считают подростками, незрелой культурой. Потому что, если мы не завершаем этот этап в два года, и если мы не завершаем его 12-16 лет, когда происходит повторение двухлетнего этапа, то мы вырастаем и превращаемся в культуру, девиз которой ничем не отличается от девиза подростка, убежденного в своей непохожести и считающего, что ему каждый чем-то обязан: «Я лучший и заслуживаю больше всех, никто не сможет меня остановить».

Цитата/афоризм

В. Пелевин: «Для бегства нужно твердо знать не то, куда бежишь, а откуда. Поэтому необходимо постоянно иметь перед глазами свою тюрьму».

Анекдот

У психолога:
- Доктор, я всем просто так раздаю деньги, вот и вам хочу дать пару пачек!
- Наконец-то, хоть один нормальный попался!